Поездка немного упорядочила мои мысли.
Моя паническая реакция на телефонный звонок из офиса доктора Дэлиа-Крос была рефлексом, не имеющим под собой никакого логического обоснования. Даже если я и воспринимала любые врачебные новости как катастрофу, это не означало, что у меня нет будущего. Я не имела понятия, что могло пойти не так. Ведь ремиссия  длилась уже почти два года, а я чувствовала себя вполне нормально. Конечно, я устала, но кому сейчас легко? Моя основная и волонтерская работы отнимали силы.
Я проезжала мимо клуба, куда мы ходили вчера с девочками. Впереди был светофор. Я притормозила чуть левее входа в клуб, и тут я увидела... Красавчик-воин по имени Рейдж выходил на улицу в сопровождении ничем не уступающей ему в красоте девушки.
Они смотрятся эффектно. Именно так, как и должно быть.
Что-то упало во мне...желание за что-то бороться,карабкаться вперед... все, что я делаю всего лишь обман...в первую очередь я обманываю себя. Я сглотнула комок в горле...Загорелся зеленый свет...вперед прямиком к сырой земле... Я отвернулась. Навряд ли меня кто-то заметил. На автомате преодолела последний участок дороги до офиса.
Я припарковала Сивик на Десятой улице, откинулась на сиденье и закрыла глаза. У тебя никогда не было шанса. Забудь. Он не мог обратить внимания на такую, как ты.
Головной офис горячей линии по предотвращению самоубийств находился на втором этаже, и я посмотрела наверх на его светящиеся окна. Мое знакомство с горячей линией было личным: я звонила туда. А три года спустя сама поднимаю трубку, чтобы спасти кого-то по четвергам, пятницам и субботам. Я также работала по праздникам и подменяла людей, когда это требовалось.
Никто не знал, что однажды я звонила сюда. Никто не знал, что у меня лейкемия. И если мне снова придется вступать в войну с собственной кровью, я оставлю это при себе.
Я наблюдала за медленным угасанием матери и не хотела видеть рядом со своей постелью рыдающих от горя людей. Я уже чувствовала бессильную ярость, что приходит с осознанием конца. Я не хотела вернуть то ужасное время, когда мое тело медленно умирало и приходилось бороться за каждый вздох.
Окей. Никогда не оглядываться назад.
Тревога немного отступила, и я сделала глубокий вдох. Следующие двадцать четыре часа станут тестом на выносливость: нервное напряжение превратит мое тело в батут, а мозг – в воронку. Периоды паники сменялись затишьем, и мне хватало сил бороться с зарождающимся страхом.
Я вышла из своей машины... Если меня не спасти, то я постараюсь спасти других. Я подумала о Джоне. Скоро мы с ним встретимся. Эта мысль согревала меня.